ОБРАБОТКА ЖЕЛЕЗА В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В XVI в.

Источник: Колчин Б. А. Обработка железа в Московском государстве в XVI в. В кн.: Материалы и исследования по археологии СССР; Материалы и исследования по археологии Москвы, т. II, № 12. М.-Л., 1949. Все права сохранены.

Деление на страницы в электронной версии сохранено. Номера страниц проставлены вверху страниц. Иллюстрации приведены в конце текста.

Б.А. Колчин

ОБРАБОТКА ЖЕЛЕЗА В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В XVI в.

стр.192

I

Вопросу истории русской промышленности, в частности металлургической и металлообрабатывающей, в нашей исторической литературе посвящено немало работ. Но авторы ¹ начинают свои исследования и обзоры лишь с заводского периода, т. е. с 1632 г., и посвящают их в основном вопросам металлодобывающей промышленности. Дозаводскому периоду уделялось очень мало внимания, между тем промышленность этого времени (XVI в.) требует более пристального изучения. В этот период создавались все предпосылки для слияния местных и областных рынков в единый внутренний рынок. Это выразилось прежде всего в развитии ремесла, работающего на рынок, в росте товарообмена между отдаленными областями Московского государства, в развитии товарно-денежных отношений.

Если носителями ремесла в XIV и XV вв., в период восстановления разрушенной монгольским нашествием высокой материальной культуры древнерусского города, были еще вотчина и вотчинные слободы,² то в XVI в. господствующим является ремесло посадское, ремесло городское. Население посада в массе своей становится зависимым непосредственно от государства. С ростом торговли и ремесла растет и политическое значение посада. Появляется специализация ремесла по областям страны, образуются ремесленные центры, районы которых поставляют на широкий рынок определенные виды продукции и привлекают к себе отдаленных покупателей. Этот процесс сказывается прежде всего в ремесле, связанном с добычей и обработкой черного металла (железа). Развивается и деревенское ремесло, обслуживающее мелкое крестьянское хозяйство. Но больше других в крестьянской промышленности развивается и превращается в громадную отрасль общегосударственного значения железоделательная промышленность.

Огромное количество железа и уклада (сталь), которое обрабатывают городские ремесленники и которое продается на внешних рынках, производят деревенские ремесленники, в общей массе еще не порвавшие с сельским хозяйством.³ Русская металлургия дозаводского периода была зимним промыслом русского крестьянина.

Между городом и деревней произошло разделение труда. Деревенская металлическая промышленность стала в основном железоделательной, а городская — исключительно металлообрабатывающей. Правда, в деревне мы часто встречаем и кузнеца, изготовляющего необходимые сельскохозяйственные орудия производства, но важнейшие отрасли железообрабатывающей промышленности, прежде всего изготовление оружия и промышленных железных изделий, сосредоточиваются в городах.

Основной категорией промышленного населения города были посадские ремесленники. Это были свободные люди, входящие в посадскую общину и обязанные перед государством несением посадского тягла. В зависимости от имущественного состояния и тяглоспособности посадские делились на «добрых», «середних», «молодших», «худых». При раскладке в тягло посадская община в изучаемый нами период исходила прежде всею из доли участия облагаемого в посадской торговле. Как правило, из «добрых» и «середних» людей многие были одновременно крупными торговцами, торговцами-ремесленниками, которые занимались не только продажей своих изделий, но главным образом выступали как купцы-посредники для перепродажи товаров других ремесленников.

Наибольшее количество посадских ремесленников относилось на долю «молодших» дворов. Приводим данные по трем городам.⁴

Широко развитая специализация ремесла по обработке железа (см. ниже), определявшая различие в уровне квалификации, не нашла еще отражения в имущественно-правовом

стр.193

различии. Металлисты, встречающиеся в рядах «середних», попадали сюда скорее по доходам от торговли, чем от ремесла. Ремесленная деятельность не давала еще тех социальных и экономических преимуществ, которые начинала приобретать торговая часть посада. Это объяснялось тем, что промышленное население русского города в XVI в, все еще распределялось по многочисленным сословным группировкам, создаваемым феодальными отношениями, а не по производственным признакам и своему положению в ремесле.

Следующей заметной категорией городского населения, особенно в южных и пограничных городах, были ратные люди — стрельцы. Они почти всегда занимались торговлей и ремеслом. В Казани в 1565 г. из 625 стрельцов занимались ремеслом 95 человек, а в металлообрабатывающей промышленности они составляли основную группу. Из 23 металлистов Казани стрельцов было 13, среди них: бронников — 4, кожевников — 3, замочников — 2, стрельников — 2, удник — 1.⁸ В Туле из 33 кузниц на посаде стрельцам принадлежало 12.⁹

Немалую группу среди городских ремесленников составляли «дворники». Особенно многочисленны они были в пограничных городах. Это были лица, жившие в осадных дворах дворян и детей боярских. Обычно они платили оброк дворовладельцу и не тянули тяжелого посадского тягла (с этим боролись посад и правительство; были случаи, когда посаду удавалось привлечь их в «государеву подать»). Используя свой податной иммунитет, они деятельно занимались торговлей и ремеслом. Среди них мы часто встречаем металлистов. В Туле в 1588 г. было 11 кузнецов-дворников (всего ремеслом занимались 144 дворника). ¹⁰

Почти в каждом городе имелись казенные ремесленники, которые находились у «городского наряда». Основной их обязанностью было нести «государево городовое дело», т. е. поддерживать в исправности оборонительные сооружения и оружие. Они были представлены тремя профессиями: плотниками, каменщиками, кузнецами. Каждый город имел 2—5 казенных кузнецов.

В конце XVI в. появляется новый институт «казенных» ремесленников-кузнецов. Это были посадские кузнецы, освобожденные от посадских повинностей (иногда в «белую казенную слободу» вступали и из других состояний), обязанные небольшим оброком и, главное, поставкой определенных изделий государству (самопалы). Казенная оружейная слобода была организована в 1595 г. в Туле.

Во второй половине XVI в., в связи с хозяйственным кризисом в стране и общим обеднением населения, среди ремесленников становятся более многочисленными такие категории, как бобыли и закладники. Бобыли-ремесленники— это посадские люди, не включенные вследствие бедности в список обязанных нести посадское тягло и иногда платящие более легкий бобыльский оброк. Так, например, в Устюжне в 1597 г. среди 245 ремесленников было 43 бобыля. ¹¹ Закладничество, существовавшее еще в XIV и XV вв., к концу XVI в. особенно усиливается среди ремесленников в связи со стремлением посадских людей избежать тяжелого посадского тягла. Отдавшись под защиту привилегированного землевладельца, они продолжали на льготных условиях заниматься тем же ремеслом, но уже без посадских повинностей. Естественно, посадская община и правительство ведут борьбу с закладничеством, но даже и после Уложения 1649 г. оно еще продолжало существовать до начала XVIII в.

Ремесленники сохранялись и в вотчинном хозяйстве. Здесь выступают прежде всего крупные монастыри. Они потребляли большое количество ремесленной продукции, в частности железа, уклада, железных изделий. Большинство монастырей, прибегая к услугам городских ремесленников и покупая изделия на рынках, имели и своих оброчных мастеров-кузнецов и «кузнишных детенышей». Например, Волоколамский монастырь в 1547 г. имел 3 кузнецов и 4 кузнишных детей,¹² в 1569 г. Павлов-Обнорский монастырь — одного

стр.194

«Клима кузнеца»,¹³ в 1591 г. Болдин-Дорогобужский монастырь — 3 кузнецов ¹⁴ и т. д. Привлеченные путем свободного найма, эти ремесленники за свою работу в монастырской кузнице жили и питались при монастыре и сверх того получали оброк (плату); кузнецы в год — «полтину», детеныши — «по четыре гривны». На год монастырь нанимал 3—4 кузнецов и 4—5 молотобойцев.¹⁵ Запись выдачи оброка в Иосифо-Волоцком монастыре за 8 лет позволяет сделать вывод о большой текучести рабочей силы. Все годы в монастыре работали лишь один кузнец и один детеныш. За 8 лет сменилось 9 кузнецов и 11 детенышей-молотобойцев.

Много ремесленников жило на обширных монастырских землях в слободах и селах. Повинность они несли только монастырю, платя ему оброк денежный и частично натурой. Например, у Прилуцкого монастыря в 1543 г. было «2 села, а дворов в них непашенных торговых и мастеровых людей 139 дворов»;¹⁶ в 1543 г. в Твери в слободе Отроча монастыря было 119 дворов, из них 77 дворов ремесленников. Обработкой железа занималось 14 дворохозяев, среди них 6 гвоздочников, 3 кузнеца, 3 ножевника, 1 замочник и 1 игольник.¹⁷ В конце века из «государева посада» ремесленники бегут, и одним из мест убежища им служат монастырские слободы.

При раскладке в тягло посадская община, в силу большой широты тяглых норм, не могла отражать уже начавшееся (в связи с производственной специализацией и квалификацией) имущественное расслоение ремесленников по обработке железа. Но монастырские книги сохранили указания на наличие такого расслоения. Например, Волоколамский монастырь в 1552 г. нанимает 2 замочников и платит оброка «замошником кузнецом Сумороко да Ондрюше полтара рубля».¹⁸ На каждого замочника-слесаря приходится по 25 алтын, а кузнецы получали по полтине. На следующий год Сумароко уходит, а «замочнику Ондрюше» ¹⁹ уже платят 40 алтын, т. е. в 2 ½ раза больше постоянно работающего «Ивана Игнатьева кузнеца».

Менее дифференцированным было деревенское ремесло. Тут мы находим крепостного помещичьего или монастырского ремесленника, платящего оброк владельцу земли. Кузнецы здесь выступают как первые деревенские ремесленники, бросающие сельское хозяйство. Писцовые книги среди непашенных деревенских ремесленников в первую очередь всегда упоминают кузнецов. Иногда выделение ремесленника-кузнеца из деревенской общины происходит путем выселения его на починок, часто с одним двором. Например, Тверские писцовые книги 1539 — 1540 гг. отмечают «починок кузнечиково 1 дв. (в нем коваль) пашни в поле 5 четьи, сена 20 коп.» или «починок Ракулин: 1 двор (в нем Ракула кузнец)».²⁰

Итак, железообрабатывающая промышленность Московского государства в XVI в. в основной массе своей принимает форму свободного городского ремесла, работающего на широкий рынок, но по сословной принадлежности ремесленники сами остаются попрежнему в составе тех или иных феодальных категорий. Источники XVI в. отмечают их прежде всего как людей, стоящих на той или иной ступени феодальной лестницы, а потом уже как и ремесленников. Политическая надстройка намного отставала от производственного базиса и своим несоответствием тормозила развитие ремесла и образование класса городской буржуазии.

При той социальной пестроте, которую мы видели выше, металлообрабатывающее ремесло приняло две организационные формы.

Первая форма — ремесленник работает в собственной мастерской и изготовляет изделие из своего материала или материала заказчика. Сбыт продукции — продажа происходит непосредственно в мастерской или на рынке. Так работают ремесленники: посадские, служилые, дворники, вотчинные и пашенные или непашенные крестьяне-ремесленники. Приводим несколько примеров. В 1581 г. Кириллов монастырь «купил у Белозерского кузнеца Нечайки 5000 гвоздей чешуйных, дал 1 рубль 11 алтын 4 денги».²¹ Упоминание имени мастера-продавца в расходных книгах вообще редко, чаще стоит только название города, а в подавляющем большинстве — только лаконическая запись: «купил 100 кос горбуш дал 2 р. с гривной».²² Подобными записями пестрят расходные книги Кирило-Белозерского, Болдина-Дорогобужского, Ипатьевского, Волоколамского, Павлова-Обнорского монастырей. Или: в 1555 г. новгородским кузнецам заказано изготовить 600 железных ядер и в грамоте предписывается: «а кузнецом бы есте за дело и за железо и за всякий харчь

стр.195

платили из нашей казны».²³ Московский кузнец в 1585 г. «делал 7 топоров старых и науклаживал,— за прибавочное железо и уклад 7 ½ алтын»;²⁴ «села Городица кузнец Гриша Ульянов ковал 50 топоров в своем железе и укладе, дано 2 р.»;²⁵ «Ферапонтова монастыря кузнец Иванко сковал 100 ножей, дано 25 алтын». 2б

Вторая форма — ремесленник работает в мастерской нанимателя. Найм и увольнение свободны. В одном случае владельцы не участвуют в процессе производства и нанимающийся является основным мастером — это монастыри с оброчными ремесленниками; в другом — нанимающийся является помощником владельца мастерской; это — прежде всего молотобойцы у кузнецов.

Профессия ремесленников-молотобойцев особенно сильно развивается в XVI в. в связи с изготовлением оружия, боеприпасов и вообще крупных поковок. По терминологии XVI в. это будут: «молотники», «казаки», «ярыги», «деловцы ярыжные». Встречаются они среди свободных категорий населения.

Молотники — это наемные молотобойцы у кузнецов. Памятники XVI в. упоминают их в Новгороде и в Устюжне.²⁷ О том, что это наемный ремесленник, свидетельствует грамота устюженских кузнецов 1633 г. Жалуясь на низкую плату за изготовляемые ими ядра, они поясняют: «а молотники старова дороже, потому что многие у города работают».²⁸

Казаки — это свободные, «гулящие» люди. Они часто работают молотобойцами, нанимаясь на определенный срок. Например, грамота 1555 г. предлагает: «и что кузнецам от дела и казакам наймо дати»;²⁹ в 1563 г. их отмечает работающими у кузнецов и домников Орешковская таможенная грамота: «чья кузница или домница и сколько в которой кузницы горнов и кузнецов, по имянам и казаков их, сколько где мастеров и что живет казаков»;³⁰ в 1567 г. казначей Кирило-Белозерского монастыря записал, что «Ширяю котельнику да сыну его дал от дела большого котла 4 р. да у них делали два казака наемные дал им найма 15 алт.».³¹

Наконец, «ярыги», «делавцы ярыжные». Их как молотобойцев тульских кузнецов отмечает царская грамота на Тулу 1614 г.³² В 1625 г. эти ярыги-молотобойцы на вопрос писца о занятии отвечали: «делают в кузницы», «ярыжничают в кузницы» (таких —32 человека), или они «наймутся в кузницы» (таких — 17 человек).³³

Наемные молотобойцы одинаково с прочими посадскими ремесленниками участвовали в несении посадских повинностей. В Серпухове в 1552 г. 82 казака были молодыми и 1 «середний» (кузнецов «середних» 8, молодых 55).³⁴ В Устюжне 66 молотников вместе с кузнецами являлись черными «молодшими» людьми. В Туле писец положил в тягло всех работавших молотобойцев в момент переписи, а у 15 человек, которые «наймутся работать в кузницы», стоит: «тягло не тянут»; у некоторых с припиской: «от бедности».³⁵

Две описанные формы русского железообрабатывающего ремесла в основном аналогичны формам западноевропейского средневекового ремесла. Как и на западе, на Руси XVI в. мы встречаем ремесленников, работающих в собственной мастерской, на своем материале, и работающих в мастерской нанимателя.

II

В изучаемый нами период начинают уже ясно обрисовываться области и центры металлодобывающей и металлообрабатывающей промышленности.

Более полные и ранние сведения о степени развития промышленности мы имеем по новгородским землям. До нас дошли Новгородские писцовые книги 1495—1500 гг. и отрывки переписи 1504—1505 гг. Наиболее интересны для нас книги Вотской пятины 1500 и 1504— 1505 гг.³⁶ Они дают богатый материал о домницах, кузницах, о домниках и кузнецах конца XV в. Высокое развитие промышленности в конце XV в. и указание книг о «старом доходе» (т. е. оброк до 1500 г. часто железом и железными изделиями) говорит о давности занятия населения железодобывающей и железообрабатывающей промышленностью.

Еще в XI в. здесь, в северной части Вотской пятины, существовала железоделательная промышленность и имелись местные районы железообрабатывающего ремесла. Раскопки курганов XI—XV вв., произведенные в 1872— 1891 гг. Л. К. Ивановским в этом районе,

стр.196

дали большое количество железного инвентаря, Всего было раскопано 5877 курганов (127 курганных групп), из них около 2500 курганов вещей не имели; в остальных было найдено: ножей — 810, топоров—190, серпов — 115, кос — 62 и по нескольку десятков наконечников копий, острог, пик, стрел, гвоздей, ключей, ножниц, стамесок, огнив, подков, сковород, заклепок, булавок, иголок и множество обломков железных вещей.³⁷ Среди 60 курганных групп, относящихся к XI—XII вв., выделяются 7 (Борница, Тяглино, Ранковицы, Ославье, Озертицы, Княжево, Хотыницы; всего 280 курганов с вещами), расположенных в трех местах и давших около ¹/3 всех находок железных изделий. Поскольку железные вещи в остальных курганах XI—XII вв. и XIII— XIV вв. распределяются более равномерно и выделенные нами группы являются одновременными с остальными 53 группами XI— XII вв. и однотипны по обряду погребения, можно допустить, что люди, погребенные в этих курганах, имели больше железа, чем их соседи, и были древнерусскими кузнецами. Район Ранковиц территориально совпадает с местом добычи руды в 1500 г, домниками селений Голубовицы и Забинцы. В кургане XI—XII вв., находящемся в 10 км от групп Княжево, Хотыницы, найден большой каменный молот, единственное применение которого возможно только в металлургическом производстве для размельчения руды или расковки крицы.

В конце XV в. домницы распределялись по погостам следующим образом: Толтожский 62, Каргальский 67, Замошьский 23, Дудоровский 38, Дядлинский 14, Орвосольский 11; всего 215 домниц.³⁸ Объем продукции домниц в писцовых книгах не указан, но о нем можно судить по оброку, платимому с этих домниц. В селе Виликине была группа дворов (5), «у них же домница, а руду копают в Виликине ж»; с этих дворов «старого дохода шло 100 криц железа, боран, куря, воз сена, а ключнику 10 криц железа, 2 лопатки бараньи, сыр, две горсти льно».³⁹ Почти весь оброк выплачивался железом: 110 криц должны были весить не менее 40 пудов. Оброк является лишь частью доходности дворов, следовательно, годовая продукция домницы исчислялась во многих сотнях пудов железа. В селе Заозерье «домниц у них… 5, а руду копают в великого князя волости в дворцовой на Копоше, а найму дают приказчику по гривне да две деньги… а старого дохода… 80 коробей овса, 40 прутов железа».⁴⁰ Один прут равен 10 крицам, 40 прутов — 400 крицам железа. С каждой домницы оброка шло 80 криц, годовая производительность домницы исчислялась, таким образом, в сотнях пудов железа. Таких примеров можно привести много, но нужно заметить, что были домницы и с меньшим оброком, с меньшей доходностью, следовательно, и с меньшей производительностью. Таким образом, общая производительность этого района, учитывая разные размеры домниц и разное количество печей в них, а также и то, что домницы работают только зимой, выражалась не менее как в десятках тысяч пудов железа в год.

В продолжение XVI в. металлургическая база на севере Новгородских земель до кризиса 70-х годов и договора 1583 г. с Швецией продолжала существовать и развиваться. Так, например, в писцовой книге Бежецкой пятины 1551 г. читаем: «Да за… сыном Крюкова Глебова придачи в Вотской пятине в Каргальском погосте в волостке в Подзванье Богдановские Есипова сельцо Высокое… старого доходу шло по писцовой книге денег пол 2 рубля и 6 гривен и 5 денег в Ноугородском числе, а в Московском 4 рубля с гривною. А нового доходу — 5 рублей 6 гривен 12 денег в Новгородское число, а угодья у них 5 домниц, а руду копают на коваши, а брязги по гривне з домницы, а в Московское число 11 р. 25 алтын 2 деньги с домницы. Прибыло 7 руб. 22 алтына».⁴¹ В 1500 г. «в Волостке в Подзванье… сельцо Высокое» не было ни одной домницы и указанные 5 домниц были вновь устроенными в период с 1500 г. Да и сам случай «придачи сельца» с угодьями в «5 домниц» дворянину, земли которого находятся в Бежецкой пятине, говорит за его доходность, следовательно, и за интенсивное производство железа. За увеличение производства и широкое применение наемной рабочей силы говорит Орешковская таможенная грамота 1563 г.: «брати… в Новгородском уезде в городе Орешке и в Ореховском уезде, в волостех и погостех оброк с домниц и с горнов, в которых дмут железо… а что в которой волости… и домниц, и горнов и кузниц перед тем списком прибудет и таможником те прибыльные домницы и горны и кузницы писати в книг ж… А с домниц и с кузниц брати им оброк по книгам каковы им даны книги… А где наедут в городе, в деревнех домницы и кузницы неписменные, им те неписменные домницы и кузницы велети написати в книги подлинно, порознь… чья кузница или домница и сколько в которой кузницы горнов и кузнецов по имянам, и казаков их, сколько где мастеров и что живет казаков и оброк на те домницы и на кузницы поместити примериваясь к иным и письмен-

стр.197

ным домницам и кузницам».⁴² Списки, по которым «брати им оброк», это писцовые книги 1500 г., а «неписанные» домницы и кузницы — это вновь установленные после этих лет. Здесь опять та же тенденция роста. Казаки их являются наемными молотобойцами в кузнице, у домницы, и наем здесь не случайное явление. Наконец, о работе на широкий внутренний и внешний рынки новгородской металлургической базы говорит торговая книга 1575 г ( «Память как продавать товар русской в немцех»). Книга упоминает 3 сорта уклада, 3 района добычи и изготовления: «укладу Новгородского доброго на лом купят за 1000 вершков по 10 р., а веретено станет по 1 деньги. Уклад Тихвинский за 1000 купят и в четыре с половиной рубля, по товару и цене смотря. Уклад Корельский купят пуд в 20 алтын, а коли дорог— в 23 алтына с деньгою»;⁴³ или в 1581 г. Кирило-Белозерский монастырь в Ярославле «купил 300 клинов уклада Наугородского дал пол три рубля».⁴⁴

Название уклада Тихвинского из погостов южного Приладожья Пашского и др. и Корельского с северо-запада Ладожского озера говорит более или менее точно о месте его выделки… Металлургическая промышленность восточной части Южного Приладожья, дававшая на рынок Тихвинский уклад, так же как и в Вотской пятине, восходит к X—XI вв. Раскопки Н. Е. Бранденбургав 1878—1886 гг. курганов по течению р. Паши дали большое количество железного инвентаря. В 130 раскопанных курганах было найдено: топоров рабочих и боевых 88, стрел 75, копий 42, ножей 52, железных сковород 15, железных котлов 7 и множество других железных изделий.⁴⁵ Такое обилие железа говорит о его широком распространении и дешевизне, а следовательно, и о наличии здесь металлургической базы и развитого кузнечного ремесла.

Что же подразумевали авторы «Торговой книги» под укладом Новгородским? Я считаю, что это было железо, добываемое на севере Вотской пятины домниками в своих домницах и перерабатываемое тут же в уклад кузнецами. В Вотской пятине находилось около 100 кузнецов. Исключительное место по количеству и сосредоточению кузнецов занимал Толдожский погост (42 кузнеца). Здесь находилось село Пилоло (64 двора), в 15 дворах которого было 19 кузнецов. В списке натурального оброка из продукции села шло «17 бочек пива, 30 блюд масла, 14 лемеши железа».⁴⁶ Из 42 кузнецов Толдожского погоста, естественно, не все занимались изготовлением сельскохозяйственного инвентаря для крестьян погоста (для этого было достаточно 5—8 кузнецов); некоторые перерабатывали в уклад кричное железо, добываемое в Толдожском (62 домницы) и соседних погостах.

В Деревской пятине было размещено около 30 кузнецов. Располагались они случайно, по одному в селении, кроме 4 непашенных кузнецов, живших в деревне Соминица, около Яжелобицкого погоста, и плативших оброк 6 денег. ⁴⁷ Эти кузнецы, по всей вероятности, обслуживали проезжающих по оживленной торговой дороге из Новгорода в Москву. Стоящий на торговой дороге Бронницкий погост тоже имел одного непашенного кузнеца. Эти кузнецы занимались ковкой лошадей, починкой повозок и «всяким черным делом». Другие новгородские пятины имели кузнецов еще меньше: Шелонская — 22 кузнеца, из них 10 непашенных, Обонежская — 4 и Бежецкая — 2.

Сам Великий Новгород в XIII—XV вв., до событий 1570 г. был передовым русским торговым и ремесленным городом. Еще в XIII в. мы можем констатировать наличие специализации ремесленников по обработке черного металла. Летопись под 1262 г. говорит, например, о гибели «Якова храброго гвоздочника».⁴⁸ И в середине XVI в. Новгород, несмотря на то что в 1478 г. его политическая самостоятельность и экономическая мощь были подорваны, по степени дифференциации ремесла был первым среди городов Московского государства.

Писцовые книги Аксакова (1582—1584), Мещерского (1586) и лавочные (1583) упоминают 5465 ремесленников и торговцев. Среди них занятых обработкой железа 237 ремесленников; из них было кузнецов 112, гвоздочников 21, стрельников 9, секирников 5, скобочников 5, лемешников 3, бронников 2, сабельников 2, забойников 1, подковщиков 1, замочников 17, ножевников 38, игольников 7, точильщиков 3, угольников 11.⁴⁹ Сама специализация ремесленников говорит о номенклатуре изделий новгородского ремесла. От 1555 г. сохранилась грамота, в которой новгородским кузнецам предписывается изготовить для новгородского «наряда» ядра, «и как к вам пушкари в Новгород приедут и вы б, часа того, велели Ноугородским кузнецом сделати шестьсот ядер железных по кружалам, каковы кружала посланы с пушкари, а велели бы есте кузнецом ядра делати круглые и гладкие, и каковы им укажут пушкари, а кузнецом бы есте за дело и за железо и за всякий харчь платили из нашей казны, а ядра бы есте велели делати не мотчая день и ночь, чтоб за тем

стр.198

нашему делу мотчанья не было».⁶⁰ Единственное свидетельство об изготовлении боеприпасов далеко не характеризует продукцию и работу новгородских кузнецов. Изготовление 600 ядер «не мотчая день и ночь… и каковы им укажут пушкари» говорит лишь об отсутствии у новгородских кузнецов навыка в изготовлении ядер. Вероятнее всего, кузнецы в подавляющей своей массе «делали всякое кузничное черное дело», удовлетворяя в основном громадный спрос на бытовые металлические поделки в Новгороде. Ножевники же, гвоздочники и замочники сбывали большую часть своих изделий и вне Новгорода на более широком русском рынке.

Итак, металлообрабатывающее ремесло Новгородских земель, восходя к более древнему периоду, в XVI в. имело уже высокоразвитую металлодобывающую базу и работало на обширный и массовый рынок, Железодобывающая промышленность Вотской пятины снабжала железом и укладом внутренний и внешний рынки Московского государства. В 1583 г., по мирному договору, основной район железоделательной промышленности Новгородской земли, Копорский и часть Ямского уездов, перешли к Швеции.

Вторым, более крупным районом распространения железодобывающей и железообрабатывающей промышленности был Устюжно-Белоозерский край.

Устюжна-Железнопольская и Белоозеро, крупные уездные торговые и ремесленные города, замыкая границы означенного нами края, были центрами, где сосредоточилась торговля железом, изготовляемым в этом районе, и было развито городское железообрабатывающее ремесло. Письменные источники сохранили сведения об этих двух городах, развитая промышленность которых давала марку — название продукции всего района. Это, прежде всего, «устюжское» и «белозерское» железо и уклад. Расходные книги Кирило-Белозерского монастыря сохранили название еще одного пункта продажи железа, находящегося в центре этого района. В книге 1567 г. записано: «старец Григорий купил в Танищах ⁵¹ 92 сохи железа расковного дал рубль 20 алтын пол 6 алтын».⁵²Небольшое село с недавно появившимся Торжком стало центром, куда крестьяне ближайших селений и местные сельчане привозили на продажу продукцию своего ремесла — железо.

Крестьянская железоделательная промышленность разной степени развития существовала и давала на рынок железо на всем пространстве от Устюжны-Железнопольской на северо-восток до Белоозера.⁵³ Железо и уклад, производимые устюжно-железнопольскими металлургами, расходились по огромной территории Московского государства. Устюжну отмечал в конце века Флетчер. Перечисляя районы выделки железа, он писал: «Здешнее железо несколько ломко, но его весьма много добывается в Карелии, Каргополе и Устюге-Железном».⁵⁴ В 1567 г. Кирило-Белозерский монастырь покупает в Устюжне большие партии железа: «купил 400 укладов Устюжских дал пол три рубля с гривною»;⁵⁵ в течение года было несколько таких покупок. Много железа и железных изделий покупал Троице-Сергиевский монастырь. В 1583 г. в своей челобитной о снижении пошлин с железа и железных изделий, вывозимых с Устюжны, монахи пишут: «Посылают-де и они на Устюжну Железнопольскую старцев и слуг и купчин железа на варничной обиход и судов, и всяких запасов покупати».⁵⁶

Всю массу устюженского железа производили местные крестьяне. В 1632 г. устюженские кузнецы в челобитной государю писали: «Ныне то железо… дороже прошлого… потому что руды железной в уездах крестьяне мало готовили, потому, что в тое пору делали город на Устюжне и лесу на уголья готовили меньше старова, потому что лес в те поры на город готовили, а се лето и осень в здешней стороне было мокрое, руду железную в болотах залили водой».⁵⁷ Последние слова документа говорят о добыче руды в летние месяцы (обычно «пашенные» крестьяне заготовку и плавку руды производили зимой). Это позволяет допустить, что часть крестьян Устюжно-Белоозерского края, занимающихся железоделательной промышленностью, порвали с сельским хозяйством и добыча железа стала их основным занятием. За это предположение говорит и географическая среда района, где 90% земель занимают болота и озера, а пригодных для хлебопашества земель очень мало.

Писцовые книги Устюжны-Железнопольской 1567⁵⁸ и 1596 гг.⁵⁹ позволяют нам восстановить картину высокоразвитой железообрабатывающей промышленности этого города и процесс ее замирания в конце XVI и начале

стр.199

XVII в. Ниже приведена таблица изменения состава посадского люда в Устюжне.

Основную массу ремесленников в центральных и северо-восточных городах Московского государства составляло черное посадское население. Внепосадское ремесло было развито лишь в пограничных и крупных городах (Москва, Новгород).⁶⁰ Зная соотношение числа металлистов с общим числом посадских дворов в 1597 г., мы свободно можем ориентироваться и среди тяглых дворов других годов описи. Если в 1597 г. на 210 дворов посада было 116 железообрабатывающих ремесленников, то количество металлистов для 1567 г. можно с полным основанием по крайней мере утроить, и мы получим не менее 100 кузнецов и 200 молотников.

В конце века (1597) 116 металлистов Устюжны распределялись по специальностям следующим образом: кузнецов 34, замочник 1, гвоздарь 1, сковородник 1, котельник 1, молотников 66, угольников 12. Перечисленные 116 человек являются лишь дворохозяевами или главами семей, живущих в тяглых дворах. При столь высоком развитии металлической промышленности обращает внимание слабая ее дифференциация, что можно объяснить специализацией кузнецов на выкове определенного массового изделия, железокованых пищалей, ядер и вообще оружия. В 1852 г. в Устюжне, в земле под разрушенным сараем (обстоятельства находки точно неизвестны) было найдено около 30 железокованых пищалей.⁶¹ Бранденбург их относит к концу XV и началу XVI в. и делает предположение об их местной выделке.⁶² За производство именно оружия (пищали, ядра) в Устюжне говорит большое количество кадровых молотобойцев в отношении к кузнецам.⁶³ Ни одно изделие кузнеца не требует с такой необходимостью применения труда нескольких молотобойцев, как изготовление железокованых пищалей и ядер. А о том, сколь огромны были правительственные заказы на пищали и ядра, говорят следующие цифры: в 1630 г. устюженские кузнецы отковали ядер разных калибров от 1 п. 30 ф. до ¾ фунтовых — 55 338, в 1631 г.—62 908, в 1632 г.—338 500 и в конце этого года было заказано еще 102000,⁶⁴ а в 1633 г.—246 500⁶⁵ ядер. Несомненно, что и во второй половине XVI в., когда московское правительство вело длительные тяжелые войны, продукция ядер исчислялась в тысячах. Среди военных боеприпасов устюженские кузнецы изготовляли и сотни тысяч оружия против конницы — подметные рогульки.⁶⁶

На северо-востоке рассматриваемого нами района центром крестьянской железоделательной промышленности было Белоозеро. Дошедшие до нас от второй половины XVI и начала XVII в. документы также говорят о высокой ступени развития и своеобразной специализации белоозерской металлической промышленности. Железодобывающая промышленность снабжала в огромных количествах железом не только белоозерских и кирилловских кузнецов, но и отдаленные места Московского государства. По расходным книгам Кирило-Белоозерского монастыря можно судить об уровне развития этой промышленности. От второй половины XVI и начала XVII в. мы имеем 4 книги (1567—1568, 1581—1582, 1603—1604, 1605— 1606).⁶⁷ Белоозеро продало монастырю за эти 4 года «расковного железа большой руки» на 80 р. 74 к., а в переводе на вес это будет около 650 пудов. Цифры расходных книг достаточно характеризуют и монастырское хозяйство и металлургическую промышленность Белоозера. Белоозерские торговцы или уездные крестьяне-металлурги торгуют железом и в Вологде. Так, в 1607 г. там было куплено для отправки в Верхотурье «да к сошникам на полицы и на косы, и на серпы, и на топоры расковного Белозерского железа 112 сох большой руки».⁶⁸

Книги дают интересный материал и по обрабатывающей промышленности. Белоозерские кузнецы выступают перед нами прежде всего как гвоздочники и скобочники (скобы для судов). Тот же монастырь за четыре года купил в Белоозере гвоздей: сапожных, кружальных, однотесных и двоетесных 69 440 и скоб судовых 45 300 на сумму 50 р. 32 к. Кроме этих покупок, монастырь приобретал скобы и гвозди, сделанные кузнецами на заказ.⁶⁹ Покупались гвозди и скобы непосредственно у ремесленников — гвоздочников и скобочников; сохранилась заметка казначея: «купил у белоозерского кузнеца Нечайки 5000 гвоздей чешуйных, дал 1 р. 11 алт. 4 денги».⁷⁰ Учитывая, что топоры, ножи и косы монастырь всегда покупал в Вологде или делал у вологодских кузнецов, а гвозди и скобы, при их массовом

стр.200

употреблении, в Вологде не покупались ни разу, мы можем с полным основанием констатировать наличие в Белоозере высокоразвитого гвоздочного и скобочного специализированного ремесла. Это объясняется частично большим развитием судостроительной промышленности в Белоозере и в ближайших селениях.

Итак, Устюжно-Белоозерский край в XVI и в начале XVII в. был основным поставщиком железа, оружия, строительных и бытовых железных изделий для большей части Московского государства. Устюженские кузнецы изготовляли в основном оружие, белоозерские и сельские изделия массового потребления на широкий рынок. Во второй четверти XVII в. устюженско-белоозерская железоделательная и железообрабатывающая промышленность уступает первое место новым районам, к развитию которых был привлечен иностранный капитал и опыт. Крестьянская железоделательная промышленность, в том состоянии, к какому она пришла в начале XVII в., удовлетворить государственную потребность в железе уже не могла.

Третьим местом сосредоточения промышленности был южный район Московского государства. Здесь выделяются два города — Серпухов и Тула — с развитой железообрабатывающей промышленностью, около них объединились крестьянские железодобывающие промыслы. Более ранними по развитию ремесла были Серпухов и Кашира. От начала XVI в. мы имеем на это указание современника. Проезжавший по этому краю в 1517 г. С. Герберштейн писал: «Василий овладел городом Сер-пуховым, расположенным в 8 милях от Каширы на реке Оке, где даже и на ровном месте добывается железная руда».⁷¹ Здесь речь идет о глыбовой наземной руде, на базе которой во второй половине XVII в. возникла группа крупных заводов (Поротовских). В 1565 г итальянец Барберини рассказывает: «Обращаюсь к тому, что сам я видел… есть здесь город, так называемый Кашира, где находятся большие железные и стальные рудокопни».⁷² Особо отмечается производство уклада ( «стальные рудокопни»), имевшего вместе с железом далеко не только местный сбыт. Серпуховским укладом торгуют оптом и в Москве. В 1581 г. «купчина» Кирило-Белозерского монастыря «купил на Москве 100 прутов укладу Серпуховского дано рубль».⁷³

«Серпуховское» железо продают в Сибирь, Пермь и даже постоянно торгуют им в Туле. На торгу в 1588 г. стоял «онбар серпуховитина—торгует железом».⁷⁴ От 1552г. мы имеем сотную книгу на Серпуховский посад.⁷⁵ Уже в середине века наблюдается начало запустения посада. Поток «изошлых» с северных городов уносил с собой и посадский люд Серпухова, На 623 жилых двора пустых бьло 21 и мест дворовых 122. Из 796 посадских людей было 420 ремесленников,⁷⁶ из них к железообрабатывающему ремеслу относились 63 кузнеца и 1 гвоздочник. Судя по аналогии с другими приокскими городами (в Коломне к 1578 г. было 32 ½ жилых и 662 пустых места дворовых), ⁷⁷ надо полагать, что несколько опустел в конце века и Серпуховский посад, но в продолжение XVI в. он вместе с местной крестьянской железоделательной промышленностью снабжал железом, укладом и изделиями Москву и многие отдаленные пункты восточной части страны.

Тульский край по времени развития был более поздним, чем Серпуховский. В XVI в. он далеко еще не был тем крупным железоделательным и обрабатывающим центром, как это иногда принято считать в исторической литературе. Зарождение и развитие той промышленности, которая снабжала в XVII в. оружием Московское государство, началось в последней четверти XVI в., после вымирания промышленности на севере и северо-востоке и неудачных попыток наладить массовые разработки руд в Сибири и на Урале. Базой снабжения Тулы металлом было село Дедилово с окружными деревнями. Здесь на реке Оленьей находились рудники, которые в XVII в. снабжали рудой и тульские заводы. О добыче руды в конце XVI в. говорят сами дедиловские рудокопы в 1662 г. «В Дедиловском уезде… ровщики сказали на тех рудокопнех местех на много ли впредь той железной руды будет того им подлинно сказать немочно, потому как-де в том месте зачели ту руду копать тому многие годы и паметухов нет».⁷⁸ В 1588 г. вблизи Тулы, было 12 домниц,⁷⁹ плавивших, вероятно, местную руду, но в 1627 г. домницы уже не работали.

Интересны данные торга Тулы 1588 г. Из 53 лавок, торговавших не продуктами питания, 11 лавок торговало железом и железными изделиями. В самом Дедилове ремесленников не было, село носило еще характер военного лагеря. Писцовая книга по Туле 1588 — 1589 гг. «письма и меры Ивана Жеребцова с товарищи»⁸⁰ среди 243 описанных ремесленников упоминает 20 человек (8%), занимающихся железообрабатывающим ремеслом. По профессиям они распределяются так: кузнецов 16, гвоздочников 3 и ножевник 1. Снижение

стр.201

мощности промышленности на севере и северо-востоке страны заставило правительство предпринимать меры для обеспечения себя железом и прежде всего оружием. Устюжна изготовляла артиллерию (пищали, ядра), а к концу XVI в. появляется необходимость массового изготовления ручного огнестрельного оружия — самопала. Необходимо было создать новую базу, которая дала бы русской армии самопал. Выбор пал на район наиболее жизнедеятельный, на «украйный» город Тулу, тем более, что здесь была и богатая железодобывающая база — Дедилово. «В 1595 г. по их челобитью дана им (тульским кузнецам.— Б. К.) Федором грамота,⁸¹ велено их кузнецов устроить на Туле за острогом, особой слободою, и никаким людям опричь их кузнецов нежить и к посаду ни в какие подати и ни в какие земские службы из них кузнецов выбирать не велено… По книгам 103 г. устроено на Туле кузнецов 30 человек и платят 10 р. оброку в казну».⁸²

Быстрый рост «обеленной» слободы объясняется сильным стремлением посадских ремесленников уйти от посадского тягла. Поддержанная правительством, получившая ряд феодальных льгот, тульская железообрабатывающая промышленность быстро начинает расти. К концу века в Туле работало не менее 43 кузнецов (30 казенных, 2 из наряда и 11 дворников). В казенную слободу «строились» не только тульские металлисты, но и приходили ремесленники из других городов, поскольку «самопальное дело» стало «государевым». К 1625 г. в Туле занятых в железообрабатывающей промышленности было уже 152 человека, а производственных помещений — кузниц — было 72.⁸³

Одновременно с Тулой появляется оружейное производство в большом селе Тульского уезда — Павшине. Государственные заказы на оружие в начале XVII в., как сейчас увидим, часто посылаются тульским и павшинским кузнецам вместе. Новые изделия требуют новых навыков и специализации. Появляются профессии ремесленников — ствольники и замочники (замки ружейные).⁸⁴ Свидетельств об изделиях тульских оружейников в первые годы существования «самопальной слободы» мы не имеем, но от времени после 1613 г, их много. Они говорят о большой роли Тулы и тульских оружейников в вооружении русской армии огнестрельным оружием. В 1614 г. указал государь «ковати на Туле и в Павшине сто пищалей затинных с свицкими замки и к ним сделать станки, а железо имати на те затинные пищали у торговых и у всяких людей, а за то железо и уклад… давать деньги торговым людям из государевой казны… тульским кузнецам, которые те пищали затинные делали и ярыгам, давати на Туле поденный корм».⁸⁵ В этом же году было заказано еще 200, в 1617—200 и в 1622 —500.⁸⁶

Итак, тульская железообрабатывающая промышленность быстро развивается и уже в 20-х годах XVII в. является ведущей в изготовлении ручного огнестрельного оружия. Тульские кузнецы, вероятно, поглощали все железо дедиловских металлургов. В начале 30-х годов Тула привлекла внимание иностранного предпринимателя, а в 1638 г. здесь